Последняя проблема Гималаев — Жанну
|
(Санкт-Петербург) – лидер проекта, МСМК, инструктор высшей категории, многократный победитель и призер Чемпионатов СССР и России.
(Санкт-Петербург) – МСМК, победитель и призер Чемпионатов СССР и России.
(Санкт-Петербург) – МСМК, лучший альпинист России 1999 года, член сборной России по мультиспорту (гонки на выживание).
(Санкт-Петербург) – МС СССР, победитель и призер чемпионатов СССР и России, единственный альпинист, поднявшийся на вершину Эвереста в мае 2003года (50-летие первого восхождения на Эверест) без кислорода.
(Екатеринбург) – МСМК, многократный победитель и призер Чемпионатов СССР и России. Лучший альпинист СССР (1990 и 1991).
(Магнитогорск) – МС, многократный призер и победитель Чемпионатов СССР и России.
(Екатеринбург) – МС, победитель и призер Чемпионатов СССР и России, лауреат премии «Золотой ледоруб», имеет восхождение на Эверест без кислорода.
(Москва) – МС, победитель и призер Чемпионатов России, лауреат премии «Золотой ледоруб».
(Туапсе) – МС, призер Чемпионатов СССР.
(Бишкек) – МС, горный гид, высотный оператор.
(Санкт-Петербург) – врач экспедиции, КМС, кандидат медицинских наук. Последняя проблема Гималаев – так называли восхождение по центру северной стены пика Жанну. Вот мнение о северной стене Жанну Эрхарда Лоретана — известного швейцарского альпиниста, дважды (2002 и 2003 гг.) пытавшегося совершить восхождение на северную стену Жанну: «На сегодняшний день северная стена Жанну 7710 м — одна из самых актуальных проблем в Гималаях. По её левой части было сделано два восхождения (одно из них, соло восхождение словенца Томо Чесена в 1989 г., начало по центру стены с выходом на восточный гребень на высоте 6800 м, многими ставится под сомнение – прим. авт.), но наиболее красивую и привлекательную линию по центральному отвесному массиву стены с выходом на вершину справа ещё остаётся пройти. Гигантская 3000 метровая стена разделена на три части: 1000-метровый скальный пилар, за ним протяжённый микстовый участок и, наконец, на высоте 6700 м (!) – реальный бигволл – 1000 метров скал! Трудность прохождения стены состоит в следующем: — Микстовый рельеф, который обязывает восходителей быть компетентными и поливалентными. — Необъятное пространство стены требует идеальной физической и психологической формы. — Выбор тактики восхождения подразумевает максимальную отдачу, т.к. до высоты 6700 м необходима постоянная переноска грузов. — Расположение Северной стены, её не освещенность солнцем предполагает зимнюю экипировку команды. Автобус останавливается, мы выходим и бросаем прощальный взгляд назад. Центральный Гималайский хребет виден почти полностью. Справа, с краю – Канченджанга. Чуть левее гора, выглядящая даже более впечатляюще, чем «Канча». Она похожа на сидящего гиганта с очень широкими плечами и склоненной головой. Местное название — Кумбхакарна. Это имя легендарного демона, сильнее которого не было никого. Его убили во сне, так как никто не мог его победить. Даже мертвый он сумел отбить немало попыток восхождений сильнейших альпинистов. В том числе и наше. Попытка восхождения по Северной стене Жанну осенью 2003 года закончилась неудачей. Впрочем, вероятно, не вполне правильно было бы назвать экспедицию неудачной. Если точнее, она не завершилась восхождением на вершину. Тогда, при прохождении опаснейшего ледопада, на третий день с начала восхождения, упавшим сераком был тяжело ранен Миша Михайлов. К счастью, его удалось эвакуировать на вертолете из промежуточного лагеря 5 100. Однако три дня было потеряно. А примерно через 2 недели упавший камень сломал руку Саше Одинцову. Обошлось без эвакуации, но участвовать в восхождении он, конечно, уже не мог. Таким образом, из 7 восходителей 2 выбыли из строя. Тем не менее, впервые в истории восхождений на северную стену Жанну альпинистам удалось выйти к центральной скальной башне и даже провесить 2 веревки непосредственно на ней. Но плохая погода и приближающаяся зима заставили нас тогда свернуть экспедицию. И вот, через полгода, 25 марта 2004 года мы снова в Катманду. По дороге понесли некоторые потери. При перегрузке груза в Катаре пропал баул с вещами, страховочным снаряжением и, что самое страшное — 7-ю килограммами сала. Тем не менее, 28 марта мы вылетаем на маленьком самолетике в Тапледжунг, небольшой городок на северо-востоке Непала. Огромная территория северо-восточнее Тапледджунга, включающая в себя национальный парк «Канченджанга» не контролируется правительством. Там наиболее активные маоистские группировки. Тапледжунг – последний форпост правительства в этом районе. Довольно значительный гарнизон. Армейские и полицейские патрули на улицах. После 18 часов – комендантский час. В городе нет электричества – маоистами взорвана электростанция. 30 апреля выходим из Тапледжунга. Обычно этот путь занимает 8 – 10 дней. Нам необходимо пройти быстрее. Первый день приятный день пути и недлинный. Дорога идет вниз, потеря высоты около 900 метров. Живописные места, хорошая тропа, местами почти дорога. Жарко, но довольно сухо, поэтому идется легко. Через несколько часов приходим в Mитлунг. Размещаемся в лоджии – местном подобии гостиницы. Чуть дальше по тропе, маленький водопадик падающий из желоба, изготовленного из толстого бамбукового ствола — прохладный душ после жаркого дня. Следующий день представлялся менее приятным. Сегодня мы должны пройти и заночевать в местах, где маоисты наиболее влиятельны. К тому же местами тропа проходит по самым настоящим джунглям. Заросли бамбука, лианы, и пр., но самое главное 100% влажность и жара, а так же изобилие пиявок оставили после осенней экспедиции самые неприятные воспоминания. В деревнях коммунистические символы – красные флаги и лозунги, на камнях кое-где нарисованы красные звезды. Здесь запрещена продажа алкоголя (даже пива) и пепси-колы, как напитков противоречащих коммунистической маоистской идеологии. На обед остановились в Чируа, « столице» местных маоистов, однако никаких событий не произошло. Правда, впереди оставался Taпеток, так же известный крайне левыми взглядами… Лоджия в деревеньке закрыта ( как нам сообщили) по распоряжению маоистов. Маоисты приходили, но отнеслись к нам вполне благожелательно. Идем по тропе по направлению к Амджуласса. Сегодня самый тяжелый переход на пути к базовому лагерю — 10 часов в пути и набор высоты 1,5 км. Без акклиматизации это нелегко. Путь проходит за кустами, вдоль реки Гунза и выводит на ветхий мост. Меня догоняет Саша Одинцов. » Док, дай пластырь. Я ногу стер». Останавливаемся, я распаковываю рюкзак, достаю аптеку. Делаем все необходимое. Саша уходит. Я собираю рюкзак. Через пару минут слышу грохот — и тишина. » Вероятно, камень сорвался в реку», — подумал я. Мимо прошли еще 2 участника экспедиции. И буквально через минуту: «Док, Саша упал». Бросаю рюкзак, бегу вперед и вижу картину: старый непальский мост из проволоки и досок, в настиле большая дыра. На камне, почти в 2-х метрах ниже лежит бледный, с закрытыми глазами Саша. Приводим его в чувство и помогаем вылезть на поляну. Оказалось, что едва Саша сделал первый шаг, целый кусок настила под ним обвалился. К счастью на нем был рюкзак со спальными мешками и одеждой, что несколько смягчило удар. Повезло и в том, что мост сломался у берега, а не на середине реки. Иначе экспедиция закончилась бы в самом начале. Тем не менее — серьезное сотрясение головного мозга. Неплохое начало для второй российской экспедиции на Северную стену Жанну. Решено, что мы с Одинцовым останемся до улучшения его состояния и догоним остальную группу. Через 3 дня, 5 апреля мы пришли в базовый лагерь. Экспедиция «Панасоник — Северная стена Жанну» начала свою работу. Место, в котором мы находимся, довольно живописно. Длинная, поросшая травой и мелким кустарником полка метров 100 шириной, слева огражденная скальной стенкой, справа обрывается на ледник Жанну. Ущелье замыкает снежная гигантская стена высотой примерно 6000 м. Справа высокие снежные пики, над которыми как мама над детьми возвышается Жанну. Напротив лагеря висячие ледники. Несколько раз в день сходят снежно-ледовые лавины. Иногда пылевое облако накрывает лагерь. Выше нашего лагеря место, где располагались базовые лагеря наших предшественников. Там могила. На прибитой к камню табличке надпись: Voor Rudolf, Van Robert en Noes, October, 1987. 7 апреля на обработку стены вышла первая группа: Алексей Болотов, Сергей Борисов и Геннадий Кириевский. Подъем начали по сложным скалам правее ледопада. Через 2 дня был организован 1-й лагерь на высоте 5 600 (перепад 900 метров). Из лагеря 5 600 открывается потрясающее зрелище. Полтора километра очень крутой, местами отвесной снежно-ледовой, с участками скал стены. Полностью эта стена была впервые пройдена участниками нашей экспедиции осенью 2003г. А завершается она совсем уже противоестественной 700 метровой отвесной скальной башней. Как сказал Николай Тотмянин: «Если на вершину Хан-Тенгри поставить Пти-Дрю, получится что-нибудь похожее на Северную стену Жанну». Погода в этом районе весьма неустойчива. И осенью и весной. Как правило, утром часов до 11-12 солнце, далее облака и дождь или снег. Нет ощущения весны даже в базовом лагере. Желтая трава, сухие маленькие кустики. Низкие облака закрывают гору. Саше Одинцову становится лучше и мы с ним поднимаемся в 1-й лагерь на 5600. Вначале подъем по лавинному конусу, далее километр, в основном вертикальных и очень крутых веревок. В некоторых подъем путь идет по узкой щели между скалами и ледником, под нависающими серками. Путь к 2-му лагерю начинается на снежном плато труднопроходимом даже в снегоступах из-за глубокого (по пояс) рыхлого снега. Далее километровый подъем по снежно-ледовой стене. Путь местами пересекают лавины. Лагерь 2 на 6 700 — висящая на скале платформа. В ней без особого комфорта могут разместится 3 человека. Это еще один промежуточный лагерь. Травма не прошла даром и после нелегкой ночи на 6 700 Одинцов спускается вниз. 21 апреля группе в составе: Алексей Болотов, Сергей Борисов, Геннадий Кириевский удалось выйти на 7 000 к подножию стены. На скалах повешена еще одна платформа для ночлега. В дальнейшем она ее поднимут на стену. Резко портится погода. Снег, ураганный ветер. Спуск вниз невозможен из-за ветра и лавин. Только через 2 дня после прекращения круглосуточных снегопадов удалось спустится в нижние лагеря На смену до предела измученным альпинистам поднялась группа: Михаил Михайлов, Александр Ручкин, Дмитрий Павленко. Наконец началась обработка последней, наиболее сложной части стены. Впервые рука человека коснулась скальной башни Северной стены Жанну осенью 2003 г. Тогда члены экспедиции «Панасоник — Северная стена Жанну» Алексей Болотов и Николай Тотмянин провесили 2 веревки выше 7000. Однако в дальнейшем было решено провести маршрут левее — по большой трещине рассекающей стену практически по центру. Пока Саша Ручкин и Миша Михайлов работали на стене, подошедшие Николай Тотмянин, и Михаил Першин и Евгений Прилепа готовили место для палатки. Осенью здесь была вырыта пещера, но сейчас снега слишком мало. На крутом ледяном склоне, для защиты от ветра и падающих со стены камней пришлось вырыть целую яму. Рубить лед нелегкое занятие, тем более на высоте 7 километров. Но, несмотря на все трудности, лагерь 3 был организован. Группа вышедшая из базового лагеря достигает лагеря за 7 000 за 3 дня. Вновь портится погода. Снег. Ураганный ветер. В одну из ночей сильным ветром сломало металлический каркас платформы. Запасной лежит на 1,5км ниже в лагере 1. Поднести его смогут только через 2 дня. Это задерживает продвижение по стене, так как подъем от 7 000 к верхней точке перил занимает около 5 часов и отнимает много сил. Вообще для всех было несколько неожиданным насколько велики оказались трудности, с которыми альпинисты столкнулись уже в верхней части стены. Вертикаль, нависания, карнизы. Вдобавок к этому высота более 7 км, сильный ветер, неустойчивая погода, часто снег. Между тем все восходители — это элита российского и мирового альпинизма. Все неоднократные призеры и чемпионы СССР и России. Два восхождения проекта «Русский путь – стены мира», по оценке «American Alpine Journal», вошли в число 100 лучших восхождений ХХ века. Среди участников: 2 лауреата премии «Золотой ледоруб», 5 человек были на Эвересте, причем двое поднялись без кислорода, двое занимали первое место в рейтинге лучших альпинистов России и т.д. Наконец, починили платформу и подняли ее на 7 200. Это лагерь 4. Легче стало работать передовой группе, но стена не стала проще. Михайлов Михайлов: «Стена ни на секунду не дает расслабится. Ждешь, что за этим перегибом скала станет чуть положе, а становится только хуже». Сергей Борисов: «Все веревки висят в воздухе, касаясь скалы только на карнизах». Коля Тотмянин: «Выходишь утром из платформы – как открытый на космос. Холод космический. Упакованный в комбинезон, расстегиваешь молнию палатки, прицепляешься к висящей веревке и выпадаешь в пустоту». Опытнейшим скалолазам и альпинистам удается пролезть от 5 до 20, 40 метров в день. Работают группами по 4-5 дней. Закрадываются сомнения — а возможно ли это вообще. Правда есть и плюсы. Предметы, которые роняют со стены, выкатываются прямо к 1-му лагерю, на 5600. Спускающиеся в лагерь бойцы просто черные от усталости. Выше 7 километров, и пешком-то идти тяжкий труд. А здесь скальная стена высшей категории сложности, работа по 8-10 часов в день, холод, ветер способны вывести из строя самого здорового человека. Медленно идет продвижение вверх. Падающим камнем насквозь пробита платформа. 14 мая достигнута высота 7 500 метров. Решено поднять платформу на 200 метров. Это должны были сделать отработавшие свой участок Михаил Першин и Николай Тотмянин. Но утром стало плохо Мише. Кровоизлияние в сетчатку глаза. Он срочно спускается вниз. Коля Тотмянин один, при сильном ветре поднимает платформу и закрепляет ее на высоте 7400 метров. Поднявшиеся снизу Алексей Болотов, Сергей Борисов и Геннадий Кириевский поднимают оставшееся снаряжение и организуют лагерь 7400. Коля Тотмянин спускается вниз, но на одной из последних веревок при спуске к базовому лагерю ему в голову попадает камень. Повреждена каска, разбито лицо. От удара о скалу — на ноге глубокая рана. Но Коля сумел самостоятельно добраться до базового лагеря. Через 2 дня, на стене, попал под камнепад Сергей Борисов. Пробита каска, на голове ушибленная рана. Но к счастью более серьезных повреждений нет. Сергею перевязывают голову и он самостоятельно спускается вниз. На стене продолжают работу Алексей Болотов и Геннадий Кириевский. Через 2 часа работавший первым Алексей сорвался и сломал ребро. На 4 дня восхождение остановилось. 20 мая в лагерь 4 (7400) поднимается группа: Михаил Михайлов, Александр Ручкин, Дмитрий Павленко. Два дня восхождение продолжается в условиях очень плохой погоды, по 30-40 метров в день. 22 мая плохо почувствовал себя Миша Михайлов. У него признаки начинающегося отека легких и он срочно спускается в базовый лагерь. Наверху остаются Саша Ручкин и Дима Павленко. Достигнута высота 7600 метров. Скалы стали более пологими, но очень разрушены. Трудно организовать страховку. 23 мая из базового лагеря на гору выходят Сергей Борисов и Геннадий Кириевский, а 24 мая Александр Одинцов и Николай Тотмянин и Евгений Прилепа. После некоторых колебаний, превозмогая боль в сломанном ребре к ним присоединился Алексей Болотов. 25 мая. Все готово к штурмовому выходу передовой двойки – Ручкин-Павленко. Но опять непогода. На всех высотах целые сутки сильный снег, ветер. Восхождение невозможно. Вынужден спустится с 6700 Александр Одинцов. Это его пятая попытка подняться на гору. К сожалению, на высоте невозможно в полной мере восстановиться после такой тяжелой травмы. Но экспедиция, которую он организовал и которой он руководит успешно продолжает работу. 26 мая, рано утром на вершину выходят Александр Ручкин и Дмитрий Павленко. Им предстоит пройти 2 веревки сложного лазанья и далее более простой путь по снежному гребню к вершине. До 13 часов мы наблюдаем их в зрительную трубу, затем облака закрывают гору и наступает неизвестность. На вызовы по радио ребята не отвечают. По нашим расчетам им давно пора быть на вершине. Беспокойство нарастает. Наконец, в 17 часов подошедшие с утра в платформу Борисов и Кириевский сообщают, что к ним спустился Дима Павленко. В 15:30 Ручкин и Павленко вышли на вершину завершив восхождение по центру Северной стены Жанну. Немного отдохнув, Дима спускается в лагерь 7000. В 18 часов на платформу спускается Саша Ручкин. Он очень устал после 7 суток проведенных выше 7,5 километров, тяжелой работы, напряженного штурмового выхода. Отдыхает в платформе и не планирует уходить ниже. Около 20 часов Саша сообщил об ухудшении своего состояния. Похоже, начинается отек легких. Сане срочно нужно спускаться ниже. Десять веревок вертикальных перил и две траверса по льду. Все это в полной темноте. Сашу сопровождает Геннадий Кириевский. Он поднялся утром в надежде на следующий день выйти на вершину. Но необходима помощь и он спускается вниз. Поздно вечером, около 12 часов Ручкин и Кириевский спустились в лагерь три. Там был баллон с кислородом. После оказания необходимой помощи Саше стало легче и утром он в сопровождении Димы Павленко и Жени Прилепы, благополучно спустился в базовый лагерь. Женя поднялся почти до лагеря 7000, рассчитывая догнать ребят и выйти на вершину, но без колебаний повернул обратно, когда потребовалась его помощь. Не повезло Леше Болотову. Преодолевая боль, он поднялся выше лагеря 7000, но на подъеме сломалась кошка и он был вынужден спуститься в то время, когда вершина была уже не так далеко. 28-го мая на вершину вышли еще три альпиниста: Николай Тотмянин, Геннадий Кириевский, Сергей Борисов. В этот же день они спустились в лагерь 7000. 29.05 завершена эвакуация высотных лагерей, собрано все возможное снаряжение и мусор. Последний участник, это был Гена Кириевский, спускается вниз, нагруженный сверх всякой меры. Только тогда я смог расслабится. Почти все два месяца восхождения я находился в постоянном напряжении. Радиостанция в кармане не выключалась никогда. И даже отойти подальше было невозможно, чтобы всегда оставаться в пределах радиосвязи. Я участвовал почти в двух десятках горных экспедиций в качестве восходителя и врача. Зимой и летом. Из 10 экспедиций проекта «Русский путь – стены мира» мне довелось участвовать в семи. Были тяжелые травмы, случалось, погибали люди. Но я не помню, чтобы напряжение было таким сильным и постоянным. Но это была экспедиция приятна человеческими отношениями. Я бы сказал в лучших традициях советского альпинизма. 30.05 участники экспедиции и портеры покидают базовый лагерь, точнее место, где он стоял в течение 2-х месяцев. Прощальный взгляд на Северную стену Жанну. По-моему, гора тоже хочет отдохнуть от нас. Она была снисходительна к нашей дерзости. В этот же день спускаемся в Гунзу. В базовом лагере были проблемы с водой. Ее носили в канистрах с ледника. В Гунзе можно, наконец, вымыться в душе. Теперь предстоит 3 дня пути до Тапледжунга, далее если повезет – самолет в Катманду. Как говорилось выше, район Канченджанги до самого Тапледжунга не контролируется правительством. Главные здесь – маоисты. И их «столица» — селение Чируа. Все проходящие и останавливающиеся на ночлег трекинговые группы платят деньги. Эти поборы называются «добровольные пожертвования в пользу маоистского движения». Заплатившие деньги получают квитанции и печати, украшенные портретами Маркса, Ленина, Мао-Дзе-Дуна и пр. Прошлой осенью, наша команда, сделав двойной дневной переход, ушла к Тапледжунгу. В этом году мы решили заночевать в Чируа. Действительно, одно дело туристы, другое десяток здоровых мужиков, да еще после такого вдохновляющего восхождения. Вечером в лоджии, где мы остановились, появились главные герои: мужчина с круглым непроницаемым лицом в золотых очках, который получил кличку Пол Пот. При нем два или три молодых человека в камуфляжной форме, с красными повязками на голове, вооруженные большими традиционными непальскими ножами кукри (говорят, у них были гранаты, но я не видел). Все небольшого роста, вели себя по хозяйски, с сознанием силы и собственной значимости. Очкастый «пол пот» сразу пошел к столику в углу, сел и начал раскладывать бумаги, по-видимому, квитанции за деньги, которые он рассчитывал получить. Леха Болотов подошел к одному из охранников и посмотрел на него сверху. Атлетически сложенный Болотов возвышался над непальцем, как Жанну на соседними горами. На лице «комсомольца», взглянувшего на него снизу вверх, отразилось легкое смятение. Но главный разложив бумаги, начал переговоры с руководителем Александром Одинцовым. По-английски он не говорил, переводчиком служил наш повар Нава. Собственно, переговоров не было. «Пол пот» говорил: «Давай деньги», Одинцов отвечал: «Не дам». Нава переводил. Мы стояли вокруг, усиливая моральное давление. Так продолжалось некоторое время, после чего Саша сказал: «Пошел на фиг» и отправился доигрывать шахматную партию. Маоисты ушли несколько растерянные, так как, думаю, впервые с ними не стали торговаться. Когда мы через некоторое время отправились спать, « пол пот» довольно бесцеремонно вошел в комнату, где расположился Одинцов. «Пол пота» выставили за дверь, все встали и вышли на улицу. Возле дома стояли десятка полтора местных жителей, кое-кто из наших портеров и маоист с охраной. «Очки снял, гад, окружай их», сказал бывалый «street-faiter» Геша Кириевский. Однако до решительных действий дело не дошло. После второго тура бесплодных переговоров «пол пот» сказал: «Хорошо, вы можете уйти, но портеры останутся». Складывалась забавная ситуация — тонна груза в дневном переходе от аэродрома. Самолет по плану – послезавтра. Многоопытный Одинцов отправился к портерам. Он сказал: «Все, что мы отдадим маоистам, не получите вы. Но если завтра утром весь караван уйдет, все портеры получат премию». «Когда я говорил это» — рассказывал Саша, — «Я положил руку на плечо сердара. Его просто трясло от страха». Но простым пролетариям нечего боятся коммунистов и в 4 часа утра мы вышли из Чируа. Маоисты с недоумением смотрели вслед. Я думаю, мы были первые, кто прошел, не заплатив ни копейки. На следующее утро, мы добрались до расположенного рядом с Тапледжунгом селения Сукетар, где находится аэродром. Вершина горы, короткая заканчивающаяся обрывом, поросшая травой взлетно-посадочная полоса, диспетчерская вышка. Рядом казармы местного гарнизона. Несколько домов деревни. Туман закрывает все вокруг. Сукетар полностью оправдал свое название. Самолета не было три дня. И по земле не уедешь, так как в стране всеобщая забастовка и дороги заблокированы на несколько дней. Наконец, когда надежда почти угасла, из-за ближних гор появился маленький самолетик. Прощай, Жанну! Михаил Бакин – врач, КМС Источник |
